Мы с Олегом знакомы со времён моих первых политических дел. Я тогда, в конце двухтысячных, был молодым адвокатом, а он - уже много лет работал в правозащитной сфере. Белорусский Хельсинкский комитет мониторил те процессы, особенно суды конца 2010 и 2011 годов в отношении разных общественных лидеров и активистов. В их числе были дела, в которых я, как адвокат, вел защиту. Одним из таких дел было уголовное преследование в отношении Алеся Беляцкого. И поэтому мне доводилось видеться и разговаривать с Олегом и другими его авторитетными коллегами-правозащитниками.

Когда мы познакомились, я ещё довольно смутно представлял себе, что делают правозащитники, и мне почему-то казалось, что это люди, которые должны неистово бороться и демонстрировать соответствующий темперамент с признаками фанатизма (что, конечно же, ошибочный стереотип). Олег, напротив, был взвешенный, спокойный, интеллигентный - такое у меня сложилось впечатление. Конечно, позже я понял, что Олег полностью на своём месте. К нему прислушивались. И это самое важное. В нормальном суде в правовом государстве он бы, безусловно, имел большой успех - хоть в качестве правозащитника, хоть в качестве адвоката.

Последний раз мы с ним обсуждали дело в мае 2021. Более того, мы даже вместе участвовали в этом деле. Это был гражданский процесс, в котором я представлял интересы моей матери, незаконно и по дискриминационным мотивам уволенной с должности доцента кафедры гражданского права БГУ, а Олег выступал как представитель общественности - его официально допустили в этот процесс, поскольку БХК имел государственную регистрацию. В то время, совсем накануне того, как летом 2021 власти пройдутся катком по правозащитному сообществу, теплилась ещё небольшая надежда, что в этом суде право восторжествует, но этого не произошло. Однако мы боролись, и Олег произнес очень обстоятельную речь, он говорил спокойно и убедительно, как и всегда. Слушая его, я радовался, что в Беларуси есть такие люди. Люди, которым не слабО. За это я ему очень признателен.

Познакомилась я с Олегом я в 2006 году, когда участвовала в программе по правам человека для адвокатов, в которой он бы экспертом. Там он был ценным носителем знаний, которые для меня были удивительно новы - такому не учили на юрфаке БГУ и на курсах повышения квалификации в адвокатуре, соответственно, и на практике многие юристы этот подход не использовали. Кстати, много позже, когда в международном праве уже оформилась концепция «Подход, обоснованный на правах человека» (human rights based approach) именно Олег был тем, кто одним из первых начал продвигать ее в Беларуси, выносил в публичное пространство и в юридический дискурс. Но тогда, в самом начале знакомства, он не только говорил о правах человека, а демонстрировал своим поведением этот подход: максимальная открытость, искренность, уважение к людям, приязнь, живость реакций, желание слушать и узнавать …. Подружиться с ним, в силу этих причин, было естественно и приятно.

Потом в разные годы, особенно во времена общественно-политических потрясений (а тогда и работы у правозащитников и адвокатов существенно прибавлялось), каждый из моментов сотрудничества с Олегом подтверждал, что, если он говорит, то и делает: будь то помощь конкретному человеку, правовое заключение от БХК, обращение в Конституционный суд, участие в суде в качестве представителя общественного объединения или просто поговорить и поддержать.

Некоторые, я слышала, упрекали, что его риторика недостаточно критична или он ведет бесперспективные разговоры с чиновниками (а были времена, что Олег Гулак представлял Белорусский Хельсинский комитет на одних площадках с сотрудниками МВД, МИД, прокуратуры, др. и никогда не упускал момент, чтобы вызвать их на дискуссию и донести свое видение проблемы). Но я думаю, что именно это и есть отличительное и важное качество для правозащитника – при сохранении ясности и твердости своей позиции, иметь объективный взгляд, демонстрировать правовую культуру и способность вести диалог.

Правда, в последнее время, уже в 2021, когда возможность такого диалога стала стремиться к нулю, все желание нашего с ним сотрудничества значительно сузилось: мы оба хотели только, чтобы он не стал моим подзащитным. Этого, к счастью, не случилось, но и в более нормальных обстоятельствах мы уже не встретились.

Благодарю, Олег, что ты подтвердил мое убеждение, что и в заданных нам условиях человек может пройти прямой, широкой и честной дорогой!

Я не могу, к сожалению, сказать, что знал Олега очень хорошо, работать вместе нам не посчастливилось, но мы общались в неформальной обстановке. Он всегда выглядел постоянной константой, человеком, который был, есть и всегда будет. С ним можно было поговорить практически на любую тему, а его богатейший опыт действительно делал почти любой разговор очень-очень ценным. Он наверно был редким человеком, чьи комментарии в FB я в обязательном порядке читал и воспринимал априори как экспертное мнение. Его смерть – огромная потеря и для правозащиты, и для Беларуси в целом.

З Алегам я пазнаёміўся ў 1986 годзе, калі вярнуўся на 3 курс юрыдычнага факультэта пасля тэрміновай службы ў войску. Гэта быў вясёлы, смяшлівы баявы хлапец, востры на язык і з добрым пачуццём гумару.

У сярэдзіне 90-х я пачуў, што ён займаецца праваабарончай дзейнасцю ў Беларускім Хельсінскім камітэте ў Пінску. Праз некаторы час Алег стаў старшынёй БХК. Нашы стасункі не былі частымі, але дазвалялі уяўляць яго бачанне сітуаціі і ролю узначаленнай ім організаціі ў праваабарончай дзейнасці у Беларусі.

Некаторыя мае сябры бурчэлі, што ён надта стрыманы на выказванні, рахманы і марна губляе час на спробы камунікаваць з рознымі дяржаўнымі службамі. Я, у сваю чаргу, магу казаць, што Алег быў чалавек сапраўды гуманістычных поглядаў. Ён спадзяваўся, што да сумлення амаль кожнага чалавека можна дастукацца. І спрабаваў гэта рабіць. Ён не меў ілюзій адносна ўплыву БХК на поводзіны ўлады, разумеў становішча арганізацыі, але лічыў, што спыненне яе дзейнасці – горшы сцэнар для грамадзянскай супольнасці Беларусі.

Вось такім – сумленным грамадзянінам, добразычлівым, разумным чалавекам – ён застанецца у маёй памяці. Светлая памяць.

Олег Гулак, спасибо тебе за все!

Мое личное знакомство с Олегом было непродолжительным, ситуативным и достаточно давним. Я был еще студентом и волонтерил на какое-то НГО, в то время как наше родное государство тогда решило кардинально изменить законодательство о некоммерческих организациях и провести их перерегистрацию.

Вместе с Олегом я поехал в один из региональных городов, чтобы консультировать представителей местных НГО по законодательству и помочь с перерегистрацией. Тогда и познакомились. Олег уже достаточно опытный и размеренный, я еще молодой и импульсивный. Прошло почти три десятка лет, а я до сих пор помню наше возвращение из этой поездки автобусом. Пару часов разговоров о жизни, о Беларуси, о праве…

После этого почти не пересекались. Я закончил ВУЗ и ушел в бизнес сектор, Олег остался в некоммерческом секторе. Но я оставался в повестке и следил за тем, что он делает. Доклады о нарушениях прав человека, некие теоретические наработки в этой сфере, конференции, представление альтернативной точки зрения на международной арене. Все было на хорошем профессиональном уровне, своевременно и практически применимо.

2020 год. У нас создается небольшой чатик адвокатов, которые работают по актуальным в тот момент вопросам. Чатик растет, туда добавляются новые адвокаты. Кто-то добавил и Олега. Тогда я и вспомнил нашу первую встречу. Олег не очень часто писал в чат, зато всегда по делу и очень толково. Помню, обсуждали вопрос исключения студентов и кто-то сказал, что надо смотреть на вопрос шире – не рассматривать каждый кейс отдельно, а говорить про дискриминацию. Тегнули Олега, он пришел и рассказал. И снова – все просто, конкретно и с обоснованием.

Спасибо тебе, Олег, что помог тогда, в 2020.

Спасибо за то, что сделал защиту прав человека частью своей жизни.

Твоя жизнь прожита не зря.

Будем помнить.

Вспомнить время или даже год , когда я познакомилась с Олегом Гулаком… Это было наверное в моем детском саду, потому что он был однокурсником на юрфаке моего отца. В моей жизни Олег Гулак был всегда! Для меня он был таким ориентиром в правозащитной деятельности. А ведь Олег создавал такое ощущение в жизни, что право — это своего рода искусство.
Когда в мае 2022 года меня лишили права на профессию адвоката в Беларуси, он мне позвонил и сказал: "Во-первых, я тобой горжусь. Во-вторых, что бы тебе не говорили, я уверен, что папа бы тобой тоже гордился". Мой отец умер в 2016 году, но слова Олега меня очень тронули и поддержали, потому что напомнили мне о том, каким же человеком меня воспитывали.
Мне очень жаль, что Олега теперь нет, но я надеюсь, что вопреки всему происходящему, он тоже будет нами гордиться.

Когда пришла новость о смерти Олега, я гулял по Рождественской ярмарке в Вене — перед отлетом купить детям чего-то волшебного, чего-то рождественнского. Известно ведь, что эти ярмарки и эти праздники — очень очень красочно, очень по-доброму, очень завораживающе. И вот стою я посреди всего этого волшебства и раз за разом перечитываю это сообщение. И повторяю про себя — как так? почему? что дальше? и снова — как так? К сожалению, вот так. Эта метафора потери хорошего друга и замечательного человека посреди буйства жизни, это противопоставление двух противоположностей в какой-то степени отражает то, чем занимался Олег — посреди буйства беззакония, неуважения к праву почти во всех кругах белорусского общества (кто со мной знаком близко, тот знает мое скептическое отношение к идее обвинить во всем просто государство) нести уважение к праву, нести права человека, нести мягко, без надрыва, без эмоций, без оскорблений, но нести целенаправленно, нести убежденно, нести всю жизнь, не спотыкаясь о препятствия, коих было очень много на этом пути.
Я познакомился с Олегом, если можно так выразиться, постепенно — он приходил на какие-то мероприятия, которые я проводил, он точно был одним из завсегдатаев юридического киноклуба. Я не тешу себя иллюзиями относительного того, что и в какой степени я тогда понимал о правах человека, о том, как много они значат в целом для правовой системы, для системы правоприменения, но я точно чувствовал большое желание слушать Олега, увидеть важное и нужное в том, что он говорил. Потом судьба сблизила нас гораздо сильнее, и я этому бесконечно рад. Хэмингуэй писал о Париже — Праздник, который всегда с тобой, мне так хочется сказать об Олеге — Правозащитник, который всегда с тобой. Мягкая сила, убеждение, готовность объяснять и объяснять, уважение, готовность к диалогу даже с самыми непримиримыми оппонентами, стройная система знаний и вера в то, что ты делаешь — Олег все это нес по жизни и щедро делился с другими. Иногда, когда мне хочется оценить какой-то свой поступок в профессиональной деятельности, я говорю себе — а поступил бы так Олег? И это очень помогает не терять ориентиры. Хотелось бы, чтобы каждый встретил своего Олега в жизни и получил эти ориентиры в жизни.

Спи спокойно, Олег. А я постараюсь соответствовать.