В декабре 2023 года Комитет по правам человека вынес соображение по одной из жалоб Виктора Бабарико, установив, что Беларусь нарушила свои обязательства в рамках пп. 1, 3 и 4 статьи 9 Пакта (право на свободу и личную неприкосновенность). Здесь находится оригинальный текст соображения, здесь — краткое содержание выводов Комитета.
В свою очередь, мы хотели бы обратить особое внимание на отдельные, важные для беларусской практики выводы Комитета.
Во-первых, КПЧ вновь — к сожалению, ситуация Виктора Бабарико лишь отражает общую правоприменительную тенденцию — обращает внимание на отсутствие возможности оперативно и конфиденциально общаться с адвокатом. Все предыдущие соображения Комитета, касающиеся Беларуси, считали подобные обстоятельства нарушением статьи 14 Пакта — права на справедливый суд (Среди многих иных, см. Svetlana Zhuk, Communication No. 1910/2009 + Oleg Grishkovtsov (represented by counsel, Roman Kislyak, Communication No. 2013/2010 + Andrei Burdyko (represented by counsel, Roman Kislyak), Communication No. 2017/2010).
Отсутствие возможности своевременно, конфиденциально общаться со своим адвокатом — не новость для беларусской практики. Многие соображения Комитета уже затрагивали данный вопрос — однако, в другом ключе: ранее это нарушение признавалось в рамках статьи 14 Пакта — права на справедливый суд. Здесь мы останавливались на этой логике подробнее: необходимость обеспечить состязательность сторон диктует наличие права на оперативный доступ к защитнику и адекватные условия для подготовки позиции. В соображении же по жалобе Бабарико Комитет подсвечивает другую цель оперативного доступа к защитнику — возможность судебной проверки правомерности задержания. Недопуск адвоката к клиенту наряду с отсутствием возможности для конфиденциального общения указывают на произвольность задержания.
Во-вторых, Комитет обратил внимание и на давление на защитников Бабарико через подписку о неразглашении, которая, среди прочих затруднений, лишает адвокатов возможности предоставить Комитету все необходимые документы для обоснования жалобы на нарушение государством прав по Пакту. Комитет подчеркнул, что эта мера препятствует защите прав человека (в данном случае — вытекающих из статьи 9) в рамках Пакта и Факультативного протокола к нему. Этот вывод особенно важен, поскольку подписка о неразглашении, наряду с другими широко используемыми практиками, препятствующими деятельности адвокатов, действительно затруднила обращение к международным механизмам защиты прав человека. Предоставление необходимых документов об исчерпании внутренних средств правовой защиты (обязательное условие для обращения в подобные механизмы, подробнее см. здесь) — или, к примеру, текстов приговоров в случае проведения закрытых судебных заседаний — чревато уголовным преследованием для адвокатов.
В свою очередь, мы хотели бы обратить особое внимание на отдельные, важные для беларусской практики выводы Комитета.
Во-первых, КПЧ вновь — к сожалению, ситуация Виктора Бабарико лишь отражает общую правоприменительную тенденцию — обращает внимание на отсутствие возможности оперативно и конфиденциально общаться с адвокатом. Все предыдущие соображения Комитета, касающиеся Беларуси, считали подобные обстоятельства нарушением статьи 14 Пакта — права на справедливый суд (Среди многих иных, см. Svetlana Zhuk, Communication No. 1910/2009 + Oleg Grishkovtsov (represented by counsel, Roman Kislyak, Communication No. 2013/2010 + Andrei Burdyko (represented by counsel, Roman Kislyak), Communication No. 2017/2010).
Отсутствие возможности своевременно, конфиденциально общаться со своим адвокатом — не новость для беларусской практики. Многие соображения Комитета уже затрагивали данный вопрос — однако, в другом ключе: ранее это нарушение признавалось в рамках статьи 14 Пакта — права на справедливый суд. Здесь мы останавливались на этой логике подробнее: необходимость обеспечить состязательность сторон диктует наличие права на оперативный доступ к защитнику и адекватные условия для подготовки позиции. В соображении же по жалобе Бабарико Комитет подсвечивает другую цель оперативного доступа к защитнику — возможность судебной проверки правомерности задержания. Недопуск адвоката к клиенту наряду с отсутствием возможности для конфиденциального общения указывают на произвольность задержания.
Во-вторых, Комитет обратил внимание и на давление на защитников Бабарико через подписку о неразглашении, которая, среди прочих затруднений, лишает адвокатов возможности предоставить Комитету все необходимые документы для обоснования жалобы на нарушение государством прав по Пакту. Комитет подчеркнул, что эта мера препятствует защите прав человека (в данном случае — вытекающих из статьи 9) в рамках Пакта и Факультативного протокола к нему. Этот вывод особенно важен, поскольку подписка о неразглашении, наряду с другими широко используемыми практиками, препятствующими деятельности адвокатов, действительно затруднила обращение к международным механизмам защиты прав человека. Предоставление необходимых документов об исчерпании внутренних средств правовой защиты (обязательное условие для обращения в подобные механизмы, подробнее см. здесь) — или, к примеру, текстов приговоров в случае проведения закрытых судебных заседаний — чревато уголовным преследованием для адвокатов.
