Адвокат Наталья Мацкевич, которая защищала Сергея Тихановского и Виктора Бабарико, дала интервью Беларусскому дому прав человека имени Бориса Звозского. Полное интервью можно прочитать по ссылке.
Наталья поделилась историей своего прихода в адвокатуру и правозащиту. Приводим выдержки.
"...Я поступила и закончила БГУ. Чему нас учили на юрфаке? Учили, что где-то когда-то была история и теория права. А сейчас – есть законодательство. И надо его изучить и по нему работать. Как я теперь понимаю, нас учили позитивистскому подходу: государство создает нормы, по этим нормам мы должны жить, не надо их нарушать, юрист должен ими руководствоваться. Конечно, к тому времени уже говорили, что некоторые юристы могут «обходить» нормы, придумывать творческие подходы. Но вначале меня это не интересовало. Вообще меня не очень интересовало право как таковое, я не могла поверить, что я буду работать до конца жизни юристом... Я не думала, что я могу быть адвокатом. Мне повезло: я познакомилась с Людмилой Ульяшиной, она была известным бизнес-адвокатом, из той когорты юристов, которые могли работать с новым законодательством, умели быстро постичь обновляющиеся законы. Вот по ее рекомендации я и стала адвокатом..."
"...Первые годы я так и работала: есть закон – надо его применять. Тогда еще была другая юридическая этика и были другие профессионалы. Судьи, прокуроры, хотя и произрастали из советской системы и имели советские взгляды, но они были порядочные люди, в основном. Судья – это был взрослый, зрелый человек, который с уважением относился к закону. Конечно, не было индивидуального подхода к людям; судили по букве закона: есть доказательства – есть лишение свободы..."
"...И вот, наверное, тогда [прим. - в 2010 году] правозащитники и пересмотрели свое отношение к адвокатам; а окончательно перестали враждебно к нам относиться после 2011 года – когда посыпались адвокатские головы. Когда тех адвокатов, кто защищал кандидатов в президенты, власти изгнали из профессии. Да, тогда нам пришлось заплатить эту цену – чтобы показать, что адвокаты – это правозащитники. А в 2020 году адвокаты заплатили еще больше, огромную цену. До 2020 года мы – я говорю «мы» о нас, обо всех, кто говорит на языке прав человека – считали, что среди адвокатов есть немного, кто продвигает эти ценности. Мы их знали по именам. А в 2020м в эти ряды уже встали десятки, которые и подтвердили, что адвокаты – правозащитники в принципе, что это – часть правозащитного сообщества. Это нужно признать и к этому нужно стремиться – к тому, чтобы следующая адвокатура была полностью правозащитной. ... Все зарубежные адвокаты, которых я знаю – польские, литовские, других стран – они вообще не понимают, почему нужно разделять адвокатов и правозащитников. Они говорят: «Адвокаты – это и есть правозащитники!» Мои следующие дела были о правах человека, а в условиях Беларуси это значит - с политическим подтекстом. Политический подтекст – не обязательно связь с участием в политических процессах, как дела Бабарико и Тихановского. Это дела о подавлении государством реализации прав человека: свободы слова, собраний… Для этого государство использовало либо административные дела, либо уголовные – чтобы запугать – как в деле Белого Легиона, проходившего на фоне протестов..."
"...Беларусь – это не территория. Это люди. То, с чего я начинала – меня всегда интересовали люди. Если тебе интересны люди, если тебе важно работать для них, если ты можешь помочь людям своим скромным вкладом – ты обязан помогать, и не так уж важно, где ты это делаешь. Да, я не могу открыть двери тюрьмы и мне уже некуда писать жалобы. Но в образование, в просвещение – я верю в это. Если этого не делать сейчас, если не изучать права человека, не прививать эту культуру в общество, если не говорить о нарушении прав человека, не готовить правовое государство и профессионалов для него, – то в Беларуси скоро останется только выжженное поле. Посмотрите, что делают сейчас в Беларуси со студентами, с юристами – всех заставляют молчать. Но если мы будем с этим согласны – зачем тогда люди сидят в тюрьмах, ради чего?"
Наталья поделилась историей своего прихода в адвокатуру и правозащиту. Приводим выдержки.
"...Я поступила и закончила БГУ. Чему нас учили на юрфаке? Учили, что где-то когда-то была история и теория права. А сейчас – есть законодательство. И надо его изучить и по нему работать. Как я теперь понимаю, нас учили позитивистскому подходу: государство создает нормы, по этим нормам мы должны жить, не надо их нарушать, юрист должен ими руководствоваться. Конечно, к тому времени уже говорили, что некоторые юристы могут «обходить» нормы, придумывать творческие подходы. Но вначале меня это не интересовало. Вообще меня не очень интересовало право как таковое, я не могла поверить, что я буду работать до конца жизни юристом... Я не думала, что я могу быть адвокатом. Мне повезло: я познакомилась с Людмилой Ульяшиной, она была известным бизнес-адвокатом, из той когорты юристов, которые могли работать с новым законодательством, умели быстро постичь обновляющиеся законы. Вот по ее рекомендации я и стала адвокатом..."
"...Первые годы я так и работала: есть закон – надо его применять. Тогда еще была другая юридическая этика и были другие профессионалы. Судьи, прокуроры, хотя и произрастали из советской системы и имели советские взгляды, но они были порядочные люди, в основном. Судья – это был взрослый, зрелый человек, который с уважением относился к закону. Конечно, не было индивидуального подхода к людям; судили по букве закона: есть доказательства – есть лишение свободы..."
"...И вот, наверное, тогда [прим. - в 2010 году] правозащитники и пересмотрели свое отношение к адвокатам; а окончательно перестали враждебно к нам относиться после 2011 года – когда посыпались адвокатские головы. Когда тех адвокатов, кто защищал кандидатов в президенты, власти изгнали из профессии. Да, тогда нам пришлось заплатить эту цену – чтобы показать, что адвокаты – это правозащитники. А в 2020 году адвокаты заплатили еще больше, огромную цену. До 2020 года мы – я говорю «мы» о нас, обо всех, кто говорит на языке прав человека – считали, что среди адвокатов есть немного, кто продвигает эти ценности. Мы их знали по именам. А в 2020м в эти ряды уже встали десятки, которые и подтвердили, что адвокаты – правозащитники в принципе, что это – часть правозащитного сообщества. Это нужно признать и к этому нужно стремиться – к тому, чтобы следующая адвокатура была полностью правозащитной. ... Все зарубежные адвокаты, которых я знаю – польские, литовские, других стран – они вообще не понимают, почему нужно разделять адвокатов и правозащитников. Они говорят: «Адвокаты – это и есть правозащитники!» Мои следующие дела были о правах человека, а в условиях Беларуси это значит - с политическим подтекстом. Политический подтекст – не обязательно связь с участием в политических процессах, как дела Бабарико и Тихановского. Это дела о подавлении государством реализации прав человека: свободы слова, собраний… Для этого государство использовало либо административные дела, либо уголовные – чтобы запугать – как в деле Белого Легиона, проходившего на фоне протестов..."
"...Беларусь – это не территория. Это люди. То, с чего я начинала – меня всегда интересовали люди. Если тебе интересны люди, если тебе важно работать для них, если ты можешь помочь людям своим скромным вкладом – ты обязан помогать, и не так уж важно, где ты это делаешь. Да, я не могу открыть двери тюрьмы и мне уже некуда писать жалобы. Но в образование, в просвещение – я верю в это. Если этого не делать сейчас, если не изучать права человека, не прививать эту культуру в общество, если не говорить о нарушении прав человека, не готовить правовое государство и профессионалов для него, – то в Беларуси скоро останется только выжженное поле. Посмотрите, что делают сейчас в Беларуси со студентами, с юристами – всех заставляют молчать. Но если мы будем с этим согласны – зачем тогда люди сидят в тюрьмах, ради чего?"
